Наш сын. По страницам дневника матери - Лидия Кобзарь-Шалдуга

– Она же не может, у неё руки не слушаются, – и Таня уже сама помогала Алене расставить кукольную посуду, усадить её кукол, которых у неё самой дома совсем не было, она даже не умела с ними играть.

Однажды в солнечный апрельский день Костя с Таней вышли погулять во двор. Мне и в голову не пришло, что они пойдут на остановку, сядут в автобус, доедут до городской площади и поднимутся на гору Косотур! А после спустятся и пойдут бродить по тающему льду пруда!.. До сих пор как подумаю об этом – сердце холодеет!

Увлечения

Игрушек было не так уж много. Мы покупали ему всякие развивающие, познавательные игры: мозаики, викторины, шашки, шахматы, путешествия, головоломки, тот же кубик Рубика и змейку, лабиринты. Одно время всей семьей вчетвером увлеченно играли в «Путешествие» – расстелив на полу красочный лист-вкладыш из журнала «Мурзилка», горячо подсчитывали очки, переживали, кто преодолел какую-либо преграду, кто застрял в дороге или даже вернулся назад.

В то время у нас много было книжек-раскрасок с вопросами и загадками, выписывали детские журналы «Мурзилку», «Весёлые картинки», украинский «Барвинок» и яркий, красочный журнал из Киева «Малятко» с интересными самоделками. Костя с помощью мамы их вырезал, склеивал и относил в детсад или дарил друзьям ко дню рожденья.

У Аленки было десятка два пластинок с детскими сказками и песнями, многие она знала наизусть. А Косте больше нравились диафильмы, их у нас тоже было немало; видео в 80—90-е годы было большой редкостью. Но чаще он любил смотреть лёжа с папой на диване мультики по телевизору: «Ну, погоди!», «Винни-Пух», «Трое из Простоквашино», про Чебурашку, про Удава, про Карлсона и Бременских музыкантов, а позже – «Остров сокровищ», «Айболит», «Как казаки в футбол играли» и много других прекрасных советских мультфильмов.

Ещё в дошкольные годы покупались всевозможные атласы, карты, в его комнате всегда висела на стене какая-нибудь большая карта: мира, Урала или области. В книжном шкафу стояли Энциклопедический словарь, Военная энциклопедия, различные словари и справочники, позже в библиотеке Костя уже сам брал различные «Почемучки», всякие научно-популярные книжки.

Весной и летом в выходной день ходили в Детский парк, катались на автодроме, на колесе обозрения, затем Костя с папой летали на высокой цепной карусели. Лена с мамой шли на качели-лодки: не так страшно, зато очень весело было взлетать к ветвям буйно цветущих яблонь – прямо в синеву, в сияющее солнцем небо!

В детском саду на мои вопросы о Косте воспитательница отвечала:

– У меня все дети хорошо себя ведут. А ваш сын очень любознательный и активный, всегда первым откликается на предложение заняться, поиграть. Он и в самом деле с огромным воодушевлением участвовал во всех утренниках и праздниках: был зайкой и мишуткой в новогодних представлениях, танцевал украинский танец и с гордостью всем сообщал: – А я настоящий украинец! Надолго ему запомнился праздник Масленицы или как его тогда называли, Проводы зимы: после сказочного представления всех ребятишек прямо на улице во дворе детсада угощали горячими блинами и катали вокруг двора в санях с лошадью!

С папой в зоопарке Харькова

Однажды осенью папа посадил нас всех в свой мотоцикл «Урал» и повез в лес. Там мы выкопали несколько маленьких березок и рябинок, привезли их и посадили возле нашего подъезда и во дворе детского сада, у веранды, где обычно гуляли дети из Костиной группы. Возле нашего крыльца, под нашим балконом и сейчас красуется единственная в палисаднике рябина, которую Костя посадил и полил в тот же самый вечер вместе с папой.

С рождением Кости размеренность и покой надолго ушли из нашего дома. Невероятная живость, активность, любознательность и непредсказуемость, желание всё узнать, всюду успеть, увидеть и потрогать самому, его бесконечные вопросы иногда утомляли, но и радовали. Его озорство и шалости никогда не были злыми и жестокими, никому не вредили, кроме того, что нарушали покой взрослых, утомляли. «Сядь! Не бегай! Не лезь! Нельзя! Отойди! Кому сказано!..» – такие запреты, такой тон никогда не дадут желаемого результата. Всякие отвлекающие манёвры, строгие окрики отца, терпеливые разъяснения матери мало помогали.

Главное – не уверить проказника в том, что он плохой. Не стоит акцентировать внимание на его озорстве, на проступках и ошибках, а лучше переключить интерес на что-то иное, чтоб шалости не стали для него привычкой, нормой поведения. Нужно всячески убеждать ребенка в том, что он – хороший, поощрять всё положительное в нем и не замечать промахи, если от них никому нет вреда. Костя не был зловредным, а только большим непоседой – от избытка энергии и любознательности. А его шалости происходили от неумения общаться и от желания обратить на себя внимание.

В первый класс

«…и если из озорных детей, полных огня и жизни, вырастают замечательные, и даже великие люди, то души слабые, придавленные развиваются с большим трудом и редко вырабатываются во что-нибудь годное»

Отправить Костю в школу мы решили с шести лет, потому что в детском саду ему становилось совсем неинтересно, там у него не было настоящего друга, воспитательница Косте не нравилась, не то что в яслях за «Детским миром», – хоть он этого и не понимал, не говорил, но я сама видела. В саду был строгий распорядок и твердая дисциплина, скучные занятия, которые Косте ничего не давали, дома он получал гораздо больше.

В школе, где я тогда вела русский язык и литературу, как раз набирали экспериментальный класс шестилеток. Для них в новой 36-й школе создали идеальные условия. В спальнях и на продленке с ними была воспитательница Елена Андреевна, а в классе на уроках – учительница Любовь Витальевна, понимающая, умная и бесконечно добрая. Как же она любила своих первоклашек, всю душу отдавала любимой работе, кажется, даже с некоторым ущербом для собственной семьи. За несколько дней до школы каждый будущий её ученик получил от неё красивую открытку-приглашение.

Утро 1 сентября 1987 года было пасмурным. На торжественной линейке в школьном дворе стоят малыши в красивой форме, специально сшитой для их класса, с ранцами и букетами. В стороне – не менее взволнованные родители. Моросящий дождик становится гуще. Любовь Витальевна сняла свой нарядный жакет и накинула на плечи самой маленькой девочке Юле, оставшись под дождём в тонкой блузке.

Для Кости переход от детсада к школе не был резким и болезненным, кажется, даже наоборот – он почувствовал себя свободней и раскованней, благодаря доброй и чуткой учительнице. На родительском собрании воспитательница продленки Елена Алексеевна говорила:

– Костя не умеет подчиняться общим требованиям, несдержан, нет усидчивости, ему в школе все неинтересно… Он только на прогулках играет во все игры, а на занятиях ему скучно. В тихий час бегал в раздевалке по шкафчикам! Он и сам мне как-то высказал:

– И зачем мы учим буквы, когда я уже давно читать умею?! – Ему учеба давалась слишком легко, и это не способствовало трудолюбию. Его пытливому уму нужна была пища, чтоб он дальше развивался, но школа всегда всех уравнивает. Задания на уроках были слишком легкие, несерьезные для него, потому он и относился к урокам так же несерьезно. А учительнице, когда в классе около тридцати малышей, трудно давать индивидуальные задания.

В первом классе

После собрания я шла домой и думала: Как же ему трудно в школе! И чем ему помочь? Ведь Елена Алексеевна будет требовать своё, давить на него, а он от этого будет только больше упрямиться. Вот их учительница, мудрая и тактичная Любовь Витальевна, правильно его понимает. Она сразу сказала: вся эта бравада – от желания выделиться и ещё от его внутренней скованности.

И в самом деле, было видно, что он очень хочет дружить и быть хорошим, но не умеет, не знает, как это сделать, уже не может иначе себя вести. Потому что в раннем детстве взрослые, особенно папа и тетя Оля, слишком умилялись его проделкам, его живостью, вот он и привык себя так вести, а теперь не знает, как выйти из этой накатанной колеи.

Сейчас, думала я, Косте нужно конкретное, настоящее дело, чтоб он заинтересовался, почувствовал свою ответственность, взрослость. За малейшие результаты – подбодрить, чтобы появлялось желание идти дальше. На уроках ему неинтересно потому, что слишком легко, нет труда, а значит, и радости, которая появляется от преодоленных трудностей.

Именно для Кости и затеяла я в первом его классе репетиции на дому новогоднего спектакля «Двенадцать месяцев», где он играл Месяц-Декабрь – роль не самая главная, но значимая. Хотелось ему дать то самое серьезное дело, сдружить с ребятами и помочь найти себя.